Тетеркин Г. «Крутых» законов добрый след
Пропел гудок заводской...
Каждый рабочий день завода начинался с короткого и грозного рева гудка в семь сорок пять. Это предупреждение: скоро на работу, не опоздай!
Люди старшего поколения помнят, какими жесткими и даже жестокими были законы военного времени. В первых приказах Смирнова нередко встречается и такое: «за опоздание на 10 минут объявить строгий выговор», «за прогул - уволить с работы».
Но это «цветочки» - существовали и более строгие наказания. Так, плотник Г. А. Васильев за самовольный уход с работы был отдан под суд. На такие крутые меры Смирнов шел не так уж часто, чаще практиковал «наказание желудком». Так, 15 декабря 1944 года кочегар котельной главного корпуса А. Ф. Крючков опоздал на 19 минут. К тому же плохо подготовили топки к пересменке. Вот этот проступок и возмутил директора. Он объявил нарушителю строгий выговор и лишил его талонов двухразового дополнительного питания.
В годы войны по карточкам выдавали все: хлеб, маргарин, крупу, ботинки... Нормы выдачи хлеба были разными. К примеру, столяры получали в день по 800 граммов, плотники, бетонщики - по килограмму. Для поощрения рабочих существовали талоны на хлебные надбавки, на дополнительное питание («стахановские обеды») и даже на второе горячее блюдо. Они выдавались тем, кто справлялся с нормами выработки.
В заводском архиве бережно хранятся стеклянные фотонегативы 1946-48 годов. На отпечатанных снимках в основном 15-16-летние пацаны и девчушки – «фабзайцы». У всех на фотографиях суровый, настороженный взгляд, ни одной улыбки. Как будто чем-то недоволен слесарь Вася Симанец, словно сильно обидели Сашу Петряева, недоверчиво смотрит с портрета Г. Фресс.
– Причина тут простая, - поясняет Герман Михайлович, - мы, пацаны, жили впроголодь и думали только об одном: как бы досыта наесться. Так, что не до улыбок было. Потом, ведь для Доски Почета нас фотографировали, вот мы и напускали серьезный вид...
Одна из первых крановщиц предприятия Н. И. Казакова вспоминает:
– Бывало, получишь утром пайку хлеба в восемьсот грамм и умнешь ее за один присест. Без всякого приварка, в сухомятку. Полдня ходишь сытая и довольная. В обед похлебаешь супчику, где крупинка за крупинкой бегают с дубинкой. Вечером в «общаге» голого кипяточка пошвыркаешь, вот и день прошел. Спать ложишься натощак с одной мыслью: скорей бы гудок загудел.
И он, суровый и неумолимый, как вся послевоенная жизнь, зычно гудел и звал на работу. В цехе людей ждала пайка сырого, темного хлеба. Такого желанного, а потому и вкусного.
Есть первый панельный!
19 декабря 1947 года бригада В. Филиппова завершила пятилетнее задание. Случайный успех? Да нет, в следующем году арматурщики вновь ставят рекорд: 23 апреля, накануне Первомая, рапортуют: «Есть семь месячных заданий».
Вполне понятно, что парни хотели побольше заработать, получить премию, прославиться. Но не только это заставляло их трудиться самоотверженно. Вернувшись из отпуска с родной Украины, Миша Гонтарь печально обмолвился:
- Фашисты в селе подожгли хаты, люди маются в землянках...
Вот потому «филипповцы» и торопились: людям нужно дать больше жилья. Не только напряженно трудились сами, но еще обучали мастерству новичков. Не все выдерживали ударный темп, уходили в другие бригады. Но те, кто остались, становились передовиками производства.
Рос завод, росли люди. Каждый цех, смена, бригада имели своих лидеров. Доброй славой в эти годы пользовались бетонщик И. Порошин, арматурщик Д. Сурин, слесарь Д. Оплетаев, столяры И. Кайнов и И. Смирнов, семья Сахновых...
Благодаря стараниям энергостроителей к концу 1945 года на территории завода появился первый в Советском Союзе крупнопанельный дом. Первенец был неказистым на вид, но им восхищались все. Даже приехавшие по этому случаю столичные архитекторы дружно цокали языками. Восхищались и тут же смущенно интересовались: «А он, того... не упадет?»
И хотя очередь на жилье на заводе была солидной, желающих поселиться в новом здании, увы не оказалось. Чтобы пресечь всякие кривотолки, здесь поселился директор завода А. Т. Смирнов с семьей.
– Замерзнешь, Алексей Тимофеевич, - деликатно отговаривали его сослуживцы (дело было в декабре). - Холодный дом...
– Кому-то же ведь надо проверить его теплотехнические качества, - невозмутимо отвечал руководитель. - Ведь в этих домах людям жить...
Первенец здравствует до сих пор, держится на земле твердо, уверенно. В нем сейчас проживает семья одного из сыновей Алексея Тимофеевича. Точно такой же одноэтажный панельный дом стоит в Москве, на Соколиной горе, как памятник скоростной сборки домов военного времени.
Г. Тетеркин.
// Березовский рабочий. – 1994. – 16 июня. – С. 2
